К новой жизни

В девятнадцать лет, по окончании адвокатской стажировки, Альфонс перешёл в Братство Молодых Докторов («высшая палата» Оратория св. Иосифа). Участвовал в молитвах, службах, конференциях. Тогда же он впервые столкнулся с лишёнными надежды людьми в Санта-Мария-дель-Пополо, самой большой больнице Неаполя, называемой также «Больницей Неизлечимых». Альфонс приходил туда несколько раз в неделю. Перевязывал больным раны, менял постель, готовил лекарства, в многочисленных беседах подбадривал сломленных, забытых людей, у которых уже не было надежды на выздоровление. Он знал, что в этих несчастных он склоняется над страждущим Иисусом. Бог хотел, чтобы этот незаурядно одарённый интеллектуал, человек из высоких сфер, уже тогда столкнулся с людским горем, с драмой человека отверженного и забытого. Благодаря своей принадлежности к Братству Молодых Докторов св. Альфонс в течение восьми лет встречался с Иисусом в этих бедняках – Как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25,40)

Молодой адвокат, хоть и отличавшийся чистотой сердца и святостью жизни, имел в своей жизни момент, когда его рвение к молитве и совершению добрых дел значительно ослабело. Его отец Джузеппе Лигуори не уставал предлагать сыну всё новые варианты женитьбы. На балах неаполитанской аристократии Альфонс постоянно слышал слова похвал и восхищения. Салоны, театры, развлечения – всё это начало увлекать святого до такой степени, что, как он сам говорил в конце жизни, когда мне было около двадцати пяти лет, моё рвение так сильно угасло, что я чуть было не утратил душу и Бога.

Благословенные реколлекции Великим Постом 1722 года наполнили его Божиим Духом, которого он не утратил до конца жизни. Он полюбил поклонение Святым Дарам и прославление Пресвятой Девы Марии. Уже тогда Бог вдохновил его отречься от права первородства в пользу своего брата Геркулеса, отринуть мирское и пойти за Иисусом. Он знал, что эта новость станет потрясением для отца.

Тем временем весной 1723 г. в Верховный Суд поступило дело, в котором речь шла о нешуточной сумме в шестьсот тысяч дукатов. Сторонами были неаполитанский герцог Филипп Орсини ди Гравина и великий герцог Тосканы Козма III Медичи. Альфонс защищал Орсини. В этом деле влияния, взятки и лжесвидетельство взяли верх над честностью и фактами. Альфонс проиграл процесс. Для молодого, благородного и амбициозного адвоката это стало драмой.

Познал я тебя, свет… Прощайте, трибуналы! Разочарование Альфонса было огромно. Он отказал всем своим клиентам, дома на долгие часы запирался в комнате. Ко всему прибавился ещё и конфликт с отцом. Сначала Альфонс отказался принять дело, о защите которого просил его тот. Потом не согласился пойти на один из банкетов. Всё это привело командора Лигуори в бешенство. Альфонс всё реже бывал дома, где ему было плохо. Он проводил время у Пресвятых Даров, у Божией Матери Выкупа, посещал своих друзей из Больницы Неизлечимых, делясь с ними своей печалью.

Там Альфонс нашёл Того, кто никогда не был ему так близок, как сейчас. Отринь этот мир и отдайся Мне – этот голос Иисуса, звучащий среди боли и страданий, стал бальзамом для израненного сердца св. Альфонса. Переломным днём для святого стало 29 августа 1723 года. Он устремился в церковь Матери Божией Выкупа Невольников. Там у Её стоп жестом рыцаря он отстегнул шпагу и сложил её на алтарь. Место шпаги занял розарий. Однако на дальнейшее необходимо было позволение отца.

Решение Альфонса было для Джузеппе Лигуори большим ударом. Не этого он ждал от сына. Пусть процесс проигран – карьера всё же складывалась неплохо. Слава, деньги… Долгие беседы, часто заканчивавшиеся приступами злобы отчаявшегося отца и молчанием готового на всё сына, ничего не дали. Джузеппе должен был уступить, но выдвинул свои условия. Альфонс не пойдёт в монастырь филиппинов, для него найдётся место в епархии. Так отец немного задержал сына в доме, поскольку ученики епархиальной семинарии могли жить дома.

Джузеппе Лигуори рассчитывал, что всё опять придёт в норму, что никогда не увидит Альфонса в сутане, поэтому даже тянул с её покупкой. Но Альфонс появился дома в старой, поношенной сутане, и это лишь обострило конфликт. Такое положение, несмотря на все старания Анны Лигуори, пытавшейся быть бальзамом на раны как мужа, так и сына, сохранялось долго. От Альфонса отвернулись и те, кто раньше хвалил его и восхищался им. Презрение тех, кого считал друзьями! Что может быть горше?