«Блаженны плачущие, ибо они утешатся»
75. Мир предлагает нам противоположное: развлечения, забавы, удовольствия, наслаждения и увеселения, и говорит нам, что именно они делают жизнь хорошей. Мирской человек не обращает внимания и смотрит в другую сторону, когда в его семье или окружении возникают проблемы, связанные с болезнями и страданиями. Мир не хочет плакать: он предпочитает игнорировать болезненные ситуации, скрывать и прятать их. Много сил тратится на то, чтобы избегать обстоятельств, в которых имеют место страдания, с убежденностью в том, что можно скрыть реальность, в которой никогда не может быть недостатка в кресте.
76. Человек, который видит вещи такими, какие они есть на самом деле, позволяет боли затрагивать его чувства, он плачет в своем сердце и способен коснуться глубин жизни и стать по-настоящему счастливым [70]. Этот человек утешен, но утешением Иисуса, а не мира. Поэтому он может решиться разделить чужое страдание и перестает убегать от болезненных ситуаций. Таким образом он обнаруживает, что жизнь имеет смысл, когда человек приходит другому на помощь в его боли, понимает чужую горечь и успокаивает других. Такой человек понимает, что другой – его плоть от плоти, он не боится приблизиться и прикоснуться к его ране, его сострадание доходит до того, что ощущение дистанции исчезает. Так становится возможным принять увещевание святого Павла: «Плачьте с плачущими» (Рим 12, 15).
Уметь плакать с другими – это святость.
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся»
77. «Голод и жажда» – это очень сильный опыт, поскольку они связаны с первичными потребностями и инстинктом выживания. Есть люди, которые с той же силой жаждут правды и справедливости, ища ее с очень сильным и горячим желанием. Иисус говорит, что они насытятся, поскольку рано или поздно свершится правосудие, и мы можем содействовать тому, чтобы это стало возможным, хотя и не всегда видим плоды своих усилий.
78. Но справедливость, предлагаемая Иисусом, отличается от той, которую ищет мир, которая так часто запятнана мелочными интересами, и которой манипулируют в интересах той или иной стороны. Реальность показывает нам как легко погрязнуть в коррупции, стать частью этой повседневной политики: «я даю, чтобы мне тоже дали», где всё становится бизнесом. Сколько людей страдает от несправедливости! Сколько людей бессильно наблюдают за тем, как другие по очереди делят «пирог жизни». Некоторые отказываются от борьбы за настоящую справедливость и предпочитают сесть в колесницу победителя. Это не имеет ничего общего с голодом и жаждой справедливости, которую хвалит Иисус.
79. Такая справедливость постепенно становится реальностью жизни каждого, кто справедлив в своих собственных решениях, и затем выражается в поиске справедливости для бедных и слабых. Верно то, что слово «справедливость» может быть синонимом верности Божьей воле всей нашей жизнью, но когда мы придаем ей слишком общий смысл, то забываем, что она особенно проявляется в отношении к беззащитным: «Ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис 1, 17).
Голод и жажда справедливости – это святость.
«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут»
80. Милосердие имеет два аспекта. Оно означает давать, помогать и служить другим, и одновременно: прощать и понимать. Матфей резюмирует это в золотом правиле: «Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф7, 12). Катехизис напоминает нам, что этот закон нужно применять «в любом случае» [71], особенно в тех случаях, когда кто-то «иногда оказывается перед ситуациями, которые делают нравственное суждение менее уверенным, а решение – трудным» [72].
81. Давать и прощать означает воспроизводить в нашей жизни небольшое отражение Божьего совершенства, которое дает и прощает в изобилии. Поэтому в Евангелии от Луки мы больше не слышим «будьте совершенны» (Мф 5, 48), но слышим «будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам» (Лк 6, 36-38). А затем Лука добавляет еще кое-что, что мы не должны игнорировать: «Какою мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк 6, 38). Та мера, которую мы используем, чтобы понимать и прощать, будет применена и к нам при прощении нас самих. И та мера, которую мы используем, чтобы давать, будет на Небесах применена к нам, чтобы вознаградить нас. Нам не следует забывать об этом.
82. Иисус не говорит: «Блаженны те, кто планирует месть», но называет блаженными тех, кто прощает и делает это «до седмижды семидесяти раз» (Мф 18, 22). Нам нужно думать о том, что все мы – целая армия прощенных. На всех нас взглянули с Божьим милосердием. Если мы искренне приближаемся к Господу и заостряем слух, то, возможно, иногда будем слышать такой упрек: «Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (Мф 18, 33).
Смотреть и действовать с милосердием – это святость.
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»
83. Эта заповедь блаженств относится к тем, кто обладает простым, чистым, незапятнанным сердцем, поскольку сердце, которое умеет любить, не позволит войти в его жизнь чему-то такому, что может покушаться на эту любовь, чему-то такому, что могло бы ослабить ее или подвергнуть риску. В Библии сердце означает истинные намерения, то, к чему мы действительно стремимся и чего желаем, а не то, что мы изображаем: «Человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар 16, 7). Он стремится говорить с нами в сердце (ср.: Ос 2, 16); и там желает написать Закон Свой (ср.: Иер 31, 33). Одним словом, Он хочет дать нам новое сердце (ср.: Иез 36, 26).
84. Больше всего следует хранить сердце (ср.:Притч 4, 23). Ничто, запятнанное фальшью не имеет реальной ценности для Господа. Он удаляется от лукавства и уклоняется от неразумных умствований (ср.: Прем 1, 5). Отец, «видящий тайное» (Мф 6, 6), распознает то, что нечисто, то есть неискренно, а является лишь оболочкой и видимостью, равно как и Сын, Который тоже знает, «что в человеке» (Ин 2, 25).
85. Разумеется, не существует любви без дел любви, но эта заповедь блаженств напоминает нам, что Господь ожидает исходящей от сердца самоотверженности по отношению к братьям, ведь «если я раздам всё имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор 13, 3). В Евангелии от Матфея мы также видим, что то, что исходит из сердца человека – оскверняет его (ср.: Мф 15, 18), поскольку именно в нём берут начало убийства, кражи, лжесвидетельства и другие злые дела (ср.: Мф 15, 19). Из намерений сердца исходят самые глубокие желания и решения, которые по-настоящему движут нами.
86. Когда сердце любит Бога и ближнего (ср.: Мф 22, 36-40), когда это его намерение искренно и не является пустыми словами – это сердце чисто и может видеть Бога. Святой Павел в своем гимне о любви напоминает, что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор 13, 12), но в той мере, в которой по-настоящему будет царить любовь, мы станем способны видеть «лицом к лицу» (там же). Иисус же обещает, что «Бога узрят» чистые сердцем.
Сохранять сердце чистым от всего, что может запятнать любовь – это святость.