ГЛАВА ВТОРАЯ
РЕАЛИИ СЕМЕЙ И ВЫЗОВЫ, СТОЯЩИЕ ПЕРЕД СЕМЬЯМИ
31. Благо семьи имеет решающее значение для будущего мира и Церкви. Брак и семья, их трудности и нынешние вызовы анализировались бесчисленное множество раз. Здраво уделять внимание конкретной реальности, так как «отзвук требований и призывов Святого Духа можно расслышать также в событиях истории», поэтому «Церковь может глубже понять неисчерпаемую тайну брака и семьи»8. Я не претендую на то, чтобы представить здесь все, что можно было бы сказать на разные темы, касающиеся семьи в нынешних условиях. Но поскольку Отцы Синода охватили взглядом реалии семей всего мира, считаю целесообразным собрать вместе некоторые их пастырские соображения, дополнив замечаниями о том, что вызывает опасения лично у меня при рассмотрении этих реалий.
Нынешнее положение семьи
32. «Верные учению Христову, давайте посмотрим на сегодняшние реалии семьи во всей их сложности, на светлые и темные стороны. [...] Сегодня антропологическо-культурные перемены влияют на все аспекты жизни, поэтому необходим аналитический, дифференцированный подход»9. Несколько десятилетий назад, в тогдашнем контексте, епископы Испании уже признавали, что в домашних реалиях стало больше пространства для свободы, «обязанности, ответственность и задачи распределяются поровну [...] Все больше ценится личное общение супругов, вносится вклад в гуманизацию всего семейного сосуществования [...] Ни общество, в котором мы уже живем, ни общество, к которому мы движемся, не допускают бездумного выживания форм и моделей прошлого»10. Но «мы осознаем основное направление антропокультурных перемен, из-за которых индивиды получают меньшую, чем в прошлом, поддержку социальных структур в эмоциональной и семейной жизни»11.
33. Но, с другой стороны, «точно так же необходимо признавать усугубляющуюся опасность чрезмерного индивидуализма, искажающего природу семейных отношений: в итоге каждый член семьи воспринимается как самостоятельный «островок». В некоторых случаях даже превалирует представление о субъекте, созидающем себя согласно личным желаниям, возведенным в абсолют»12. «Трения, вызванные неограничиваемой индивидуалистической культурой обладания и удовольствия, порождают внутри семей ситуацию нетер пи мо сти и агрессивности»13. Я хотел бы добавить к этому ритм современной жизни, стресс, организацию социальной и трудовой сфер, так как эти культурные факторы ставят под угрозу возможность принимать неизменное решение. При этом мы находим двойственные феномены. Например, ценится персонализация, нацеленная на аутентичность, а не на воспроизведение заданного поведения. Эта ценность может содействовать развитию разных способностей и спонтанности, но при неверных ориентирах создает атмосферу постоянной подозрительности, поощр яет бег ство от обязательств, закрытость в комфорте, спесь. Свобода выбора по зво ляет проецировать свою жизнь и развивать лучшие качества, но при отсутствии благородных задач и личной дисциплины вырождается в неспособность к бескорыстной самоотдаче. Так, во многих странах, где число браков сниж ается, растет число людей, сожительствующих, не деля с партнером постоянное место жительства. Можно также выделить похвальное чувство справедливости; однако при неверном понимании оно трансформирует граждан в клиентов, претендующих исключительно на получение услуг.
34. При переносе этих угроз на способ понимания семьи последняя может трансформироваться в переходное место, куда обращаются только тогда, когда это представляется удобным, либо куда идут отстаивать свои права, а узы остаются отданными на произвол переменчивых желаний и обстоятельств. В конце концов, сегодня легко спутать истинную свободу с идеей, что каждый судит на свой лад, словно помимо индивидуумов не существуют ни истина, ни ценности, ни направляющие нас принципы, словно все равноценно и следует позволять все что угодно. В таких условиях брачный идеал, требующий взять на себя обязательство исключительности и постоянства, в итоге разрушается случайными сожительствами либо капризами чувственности. Люди боятся одиночества, жаждут пространства защиты и верности, но при этом все сильнее опасаются, что их накрепко свяжут отношениями, исключающими удовлетворение личных стремлений.
35. Будучи христианами, мы не можем отказаться от учения о браке ради того, чтобы не противоречить современной чувст вен но сти, чтобы следовать моде или из-за чувства неполноценности перед лицом нравственной и человеческой деградации. Иначе мы лишим мир тех ценностей, которые мы можем и должны предлагать. Конечно, бессмысленно останавливаться на риторическом обличении нынешних бедствий, как будто тем самым мы можем что-то изменить. Бесполезно и претендовать на то, чтобы навязывать нормы силой авторитета. От нас требуется более ответственное и бескорыстное усилие, заключающееся в представлении оснований и мотивирующих факторов, способствующих выбору в пользу брака и семьи, чтобы тем самым люди были более расположены отвечать на благодать, предлагаемую им Богом.
36. При этом нужно быть смиренными реалистами, признавать, что порой наш метод подачи христианских убеждений и отношение к людям спровоцировали то, на что мы теперь жалуемся, поэтому необходима реакция в виде здравой самокритики. С другой стороны, мы часто представляли брак таким образом, что его связующая цель, призыв возрастать в любви и идеал взаимопомощи оставались в тени из-за почти исключительного акцентирования внимания на долге продолжать род. Мы не занимались качественным сопровождением молодоженов в первые годы после бракосочетания, с учетом распорядка их жизни, стиля общения, конкретных забот. В других случаях мы предлагали богословский идеал брака — идеал слишком абстрактный, практически искусственно составленный, далекий от конкретной ситуации и действительных возможностей семей, таких, какими они есть. Такая чрезмерная идеализация, особенно если нам не удалось заново пробудить доверие к благодати, привела не к тому, что брак стал более желанным и привлекательным, а к прямо противоположному следствию.
37. Долгое время мы были убеждены, что лишь делая акцент на проблемах учения, биоэтики и морали, не побуждая к открытости для принятия благодати, мы тем самым оказывали достаточную поддержку семьям, укрепляли связь супругов и наполняли смыслом их совместную жизнь. Нам трудно представлять брак, в большей мере как динамичный процесс возрастания и реализации, нежели как бремя, которое надлежит нести всю оставшуюся жизнь. Мы также неохотно отводим место совести верных, хотя они, несмотря на свои ограничения, зачастую наилучшим образом — как только могут — отвечают на слово Евангелия и способны продолжать личный процесс распознавания в ситуациях, ломающих любые схемы. Мы призваны воспитывать совесть, а не претендовать на ее замещение.
38. Нам следует благодарить за то, что большая часть народа уважает семейные отношения, целенаправленно поддерживающиеся долгое время и обеспечивающие уважение к другому. Поэтому люди ценят, что Церковь предлагает возможности для сопровождения и помощь по проблемам, связанным с возрастанием любви, преодолением конфликтов и воспитанием детей. Многие ценят силу благодати, испытанную в таинстве Примирения и в Евхаристии, позволяющую им преодолевать трудности в браке и в семье. В некоторых странах, особенно — в разных регионах Африки, секуляризму не удалось ослабить ряд традиционных ценностей, там по-прежнему после заключения брака создается крепкий союз родственников обоих супругов, сохраняющий четко определенную систему решения конфликтов и трудностей. В современном мире ценится и свидетельство супругов, которые не только долгое время остаются вместе, но и продолжают развивать общие планы и хранить любовь. Это открывает путь для позитивного, гостеприимного пастырства, позволяющего постепенн о углубляться в требования Евангелия. Тем не менее мы неоднократно действовали с позиций защиты и сейчас растрачиваем пастырские силы, умножая нападки на деградирующий мир, недостаточно предприимчиво указываем пути к счастью. Многие не улавливают, что проповедь Церкви о браке и семье — четкое отражение проповеди и поступков Иисуса, предлагавшего требовательный идеал и, одновременно, никогда не отказывавшегося от сострадающей близости к слабым людям, например, к самарянке и к женщине, взятой в прелюбодеянии.
39. Это не предполагает отказа от признания падения культуры, не способствующей любви и преданности. Консультации, предшествовавшие двум последним Синодам, выявили различные симптомы «культуры временного». Я имею в виду, например, стремительность, с которой люди переходят от одной чувственной связи к другой. Они верят, что любовь, как в социальных сетях, можно активировать либо дезактивировать и даже немедленно заблокировать по усмотрению потребителя. Думаю и о страхе, вызываемом перспективой вечного обязательства, страсти к свободному времени, об отношениях с подсчетом расходов и доходов — отношениях, сохраняющихся исключительно в качестве средства против одиночества, ради чувства защищенности или ради получения какой-нибудь услуг и. На чувственные отношения переносится отношение к предметам и к окружающей среде: все можно выбросить, каждый кем-то и чем-то пользуется и выкидывает, не дорожит и ломает, эксплуатирует и выжимает весь потенциал до конца, пока кто-то или что-то окончательно не придет в негодность. И тогда — прощай. Нарциссизм делает личность неспособной глядеть вне себя самой, вне собственных желаний и потребностей. Однако использующий других рано или поздно сам окажется в положении используемого, манипулируемого и отвергнутого в силу точно такой же логики. Стоит отметить множество случаев разрыва отношений между взрослыми людьми, стремящимися к своеобразной «автономии» и отбрасывающими идеал совместного старения в атмосфере заботы друг о друге и взаимной поддержки.
40. «Рискуя упростить, можно сказать, что мы живем в культуре, подталкивающей молодежь не создавать семью из-за нехватки возможностей в будущем. Но эта же культура другим предлагает многосторонние возможности, убеждающие не создавать семью»14. В некоторых странах многие юноши и девушки «часто вынуждены отложить бракосочетание из-за проблем экономического характера, работы или учебы. А порой — по иным соображениям, например, под влиянием идеологий, обесценивающих брак и семью, после наблюдения за расставанием других пар, то есть опыта, который не хочется повторять, из-за трепета перед чем-то невероятно великим и священным, из-за социальных возможностей и экономической выгоды, извлекаемых из совместного проживания, чисто эмоционального и романтического представления о любви, страха утратить свободу и независимость, отказа от всего, что воспринимается как институциональное и бюрократическое»15. Нам необх одимо найти слова, мотивацию и свидетельства, помогающие зат ронуть сокровенные переживания юношей и девушек, уголки личности, открытые для бескорыстия, обязательства, любви и даже героизма, чтобы призвать их с энтузиазмом и мужеством принять вызов, бросаемый браком.
41. Отцы Синода отметили современные «направления культуры, которые, как представляется, навязывают чувственность без границ [...]; нарциссическая чувственность, неустойч ив ая и переменчивая, не всегда помогает субъекту достичь зрелости». По их словам, вызывают беспокойство «распространение порнографии и коммерциализации тела, чему, в том числе, способствует неупорядоченное использование Интернета», равно как и «положение людей, вынужденных заниматься проституцией». В этих условиях «пары порой испытывают неуверенность, колеблются, им трудно найти пути для развития. Многие склонны останавливаться на первичных этапах чувственной и сексуальной жизни. Кризис пары дестабилизирует семью и может из-за расставания и развода серьезно отразиться на взрослых, детях и обществе, ослабляя индивида и социальные связи»16. Супружеские кризисы часто преодолеваются «поспешно, без мужественного терпения, испытания, взаимного прощения, примирения и, тем более, жертвы. Разорванн ые отношения дают начало новым связям, новым парам, новым союзам и новым бракам, создавая тем самым сложные семейные ситуации и проблемы с христианским выбором»17.
42. «Демографический спад, обусловленный антинаталистическим мышлением и поощряемый всемирной политикой в сфере репродуктивного здоровья, не только определяет положение дел, при котором смена поколений больше не гарантирована, но и со временем угрожает материальным обеднением и утратой надежды на будущее. Кроме того, на рождаемость сильно повлияло развитие биотехнологий»18. Могут добавляться иные факторы, такие как «индустриализация, сексуальная революция, боязнь перенаселения, экономические проблемы [...]. Общество потребления способно даже отговорить людей от рождения детей лишь ради сохранения личной свободы и образа жизни»19. Да, искренняя совесть супругов, щедро принявших дар передачи жизни, может направить их к решению ограничить число детей по весьма серьезным причинам, но «из любви к достоинству совести Церковь всегда всеми своими силами отвергает принудительное вмешательство государства, нацеленное на распространение контрацепции, стерилизации и, тем более, абортов»20. Все это неприемлемо даже в регионах с высоким уровнем рождаемости, однако следует подчеркнуть, что политики поощряют подобные меры даже в ряде стран, переживающих трагедию очень низкого уровня рождаемости. Как указали епископы Кореи, такая политика означает «противоречивое действие и неисп олнение своего долга»21.
43. Ослабление веры и религиозной практики в некоторых обществах оказывает эффект на семьи и все чаще оставляет их один на один с трудностями. Отцы Синода заявили, что «в нынешней культуре одним из самых серьезных проявлений бедности является одиночество — плод отсутствия Бога в жизни личности и результат хрупкости взаимоотношений. Присутствует и общее чувство бессилия перед лицом социально-экономических реалий, которое в итоге нередко разбивает семьи. [...] Часто из-за безразличия и невнимания учреждений семьи чувствуют себя оставленными. Негативные по следствия для организации общества очевидны: от демографического кризиса до образовательных проблем, от нежелания принять зарождающуюся жизнь до отношения к пожилым людям как к бремени, в итоге распространяется эмоциональная нестабильность, порой выливающаяся в насилие. Именно государство ответственно за обеспечение законодательных условий и рабочих мест, гарантирующих молодежи будущее и помогающих реализовать планы по созданию семьи»22.
44. Нередко формализация отношений откладывается из-за отсутствия достойного либо подходящего жилья. Следует напомнить, что «у семьи есть право на приличествующее жилье, подходящее для жизни семьи пропорционально числу ее членов, в районе, где предоставляются основные услуги для жизни семьи и сообщества»23. Семья и дом — взаимосвязанные понятия. Этот пример показывает, что нам нужно отстаивать права семьи, а не только права индивидуума. Семья — благо, от которого общество не может отказаться, однако это благо нуждается в защите24. Защита этих прав — «пророческий призыв на благо института семьи, который следует уважать и защищать от любых проявлений узурпации»25, особенно в современных условиях, когда семье, как правило, отводится мало места в политических проектах. Помимо прочих прав, семья обладает правом «рассчитывать на надлежащую семейную политику, проводимую государственными властями в юридической, экономической, социальной и налоговой сферах»26. Часто семьям приходится преодолевать трагедии и лишения — например, кто-то из близких болеет, а у семьи нет доступа к необходимым медицинским услугам или же длительное время не удается найти достойное место работы. «Материальное давление исключает доступность для семьи образования, культурной жизни, активной социальной жизни. Нынешняя экономическая система порождает разнообразные формы исключения из социума. Семьи особенно страдают из-за проблем, касающихся работы. У молодежи мало возможностей, предложения на рынке труда очень требовательные и непостоянные. Рабочий день долгий, нередко отягощен длительными переездами. Это не способствует совместному времяпрепровождению родных друг с другом и с их детьми, и препятствует ежедневному развитию их отношений»27.
45. «Многие дети рождаются вне брака, особенно в целом ряде стран, многие дети растут лишь с одним из родителей или же в «расширенной семье» либо в «восстановленной семье». [...] Сексуальное использование детей — еще одно из наиболее скандальных извращений современного общества. В обществах, пронизанных насилием из-за войны, терроризма, организованной преступности, семьи разрушаются, и, как следствие, в огромных мегаполисах и на их окраинах усугубляется так называемый феномен «детей улицы»»28. Сексуальное насилие над детьми тем более возмутительно, если совершено там, где дети должны находить защиту, например, в семьях, в образовательных учреждениях, в общинах и христианских организациях29.
46. Миграция — «еще один признак времени [...], необходимо рассмотреть это явление и понять важность его последствий для семейной жизни»30. Последний Синод счел эту проблему очень важной и заявил, что она «затрагивает различным образом целые народы в разных частях мира. В этой сфере Церковь играла роль первого плана. Необходимость поддерживать и развивать евангельское свидетельство (см. Мф 25, 35) сегодня представляется как никогда необходимой. [...] Человеческая мобильность, соответствующая естественному историческому передвижению народов, может проявить себя подлинным богатством как для эмигрирующей семьи, так и для принимающей ее страны. Но иное дело — вынужденная миграция семей вследствие военного положения, преследования, бедности, несправедливости; миграция, отмеченная перипетиями путешествия, нередко подвергающего опасно сти жизнь, травмирующего людей и дестабилизирующего семьи. Сопровождение мигрантов требует особого пастырства мигрирующих семей, равно как и членов этих семей, оставшихся на родине. Сопровождение нужно осуществлять при уважении к их культурам, религиозной и человеческой формации, из которой они происходят, к духовному богатству их обрядов и традиций, в том числе — посредством особого пастырства. [...] Миграция оказывается особенно драматичной и опустошающей для семей и для отдельных людей в условиях отсутствия законности, при поддержке международных кругов, занимающихся торговлей человеческими существами. То же самое можно сказать о женщинах и детях без сопровождения, вынужденных подолгу пребывать во временных убежищах, в лагерях для беженцев, где невозможно начать процесс интеграции. Крайняя бедность и другие формы деградации порой заставляют семьи продавать собственных детей для занятия проституцией либо для изъятия у них органов на продажу»31. «Преследование хрис тиан, равно как и этниче ских и рели гиозных меньшинств, в разных странах, особенно на Ближнем Востоке, стали серьезным испытанием не только для Церкви, но и для всего международного сообщества. Следует поддерживать любые усилия, содействующие сохранению семей и христианских общин на родных для них землях»32.
47. Отцы Синода уделили особое внимание и «семьям, где есть люди с ограниченными возможностями здоровья, семьям, которым ворвавшаяся в жизнь инвалидность бросает глубокий и неожиданный вызов, разрушает равновесие, желания, ожидания. [...] Семьи, воспитывающие ребенка-инвалида и с любовью принимающие это трудное испытание, заслуживают безграничного восхищения. Они приносят Церкви и обществу драгоценное свидетельство верности дару жизни. Семья вместе с христианской общиной может открыть новые знаки и формы общения, понимания и идентичности в ходе принятия тайны хрупкости и заботы о ней. Лица с огран ич енн ыми возможностями здоровья — дар для семьи и возможность возрастать в любви, взаимопомощи и единстве. [...] Семья, обращающая взгляд, исполненный веры, на присутствие людей с ограниченными возможностями здоровья, сможет признать и обеспечить качество и ценность любой жизни, с ее потребностями, правами и возможностями. Она будет напоминать службам о необходимости заботиться об инвалидах и стремится к тому, чтобы на любом этапе жизни те были окруж ены сопровождением и любовью»33. Хочу подчеркнуть, что внимание, уделяемое как мигрантам, так и лицам с ограниченными возможностями здоровья, — знамение Святого Духа. Ведь обе ситуации парадигматичны: они особенно ставят на первый план то, как сегодня воспринимается логика милосердного гостеприимства и интеграции слабых людей.
48. «Большинство семей уважает пожилых людей, окружает их любовью и считает их благословением. Особо стоит оценить ассоциации и семейные движения, работающие на благо пожилых людей в духовном и социальном аспекте [...]. В высокоразвитых индустриальных обществах, где отмечается тенденция увеличения числа пожилых людей при сокращении рождаемости, есть опасность, что к ним будут относиться, как к бремени. С другой стороны, требуемый пожилыми людьми уход часто подвергает их близких суровому испытанию»34. «Сегодня признание ценности заключительного этапа жизни более чем необходимо, так как общество настойчиво стремится любыми средствами отсрочить минуту ухода из этого мира. Слабость и зависимость пожилого человека порой нечестно эксплуатируются ради чисто экономической выгоды. Многие семьи учат нас тому, что к последним этапам жизни можно относиться, как к исполнению Пасхальной тайны, соединяя с ней все свое существование. Огромное число пожилых людей приняты церковными структурами, где могут жить в спокойной и семейной обстановке в материальном и духовном плане. Эвтаназия и содействие суициду — страшные угрозы для семей во всем мире. Их применение узаконено во многих государствах. Церковь не только настойчиво противодействует этой практике, но и понимает свой долг помогать семьям, заботящимся о пожилых и больных членах семьи»35.
49. Хотел бы выделить положение семей, раздавленных нищетой, терпящих всевозможные ущемления — семьи, где стесненные обстоятельства переживаются наиболее остро. И если все люди встречаются с трудностями, то в очень бедном доме проблемы воспринимаются еще тяжелее36. Например, если женщине приходится в одиночку растить ребенка из-за расставания с мужчиной либо по другим причинам и она вынуждена работать, не имея возможности доверить ребенка кому-то другому, то ребенок растет в атмосфере оставленности, подвергающей его всевозможным рискам, а личностное развитие оказывается под угрозой. В трудных ситуациях, переживаемых самыми нуждающимися людьми, Церковь должна особенно стараться понять, утешить, объединить, избегая навязывания им нерушимых, словно окаменевших, правил; в противном случае Церковь добьется того, что такие люди будут чувствовать лишь осуждение и отвержение со стороны Матери, на самом деле призванной нести им милосердие Божие. То есть вместо того, чтобы предложить исцеляющую силу благодати и свет Евангелия, некоторые стремятся «научить» Евангелию, превратив его в «мертвые камни, чтобы бросаться в других»37.