Старые раны
239. Понятно, что семьи часто сталкиваются со многими трудностями, если кто-то из членов семьи не созрел эмоционально для супружеских взаимоотношений либо не исцелился от ран, полученных на других этапах жизни. Несчастливое детство и отрочество — плодотворная почва для кризисов личности, в конце концов, разрушающих брак. Если бы все созревали нормально, то кризисы были бы не такими частыми и болезненными. Дело в том, что некоторые люди только в сорок лет обретают ту зрелость, которую должны были достичь к концу отрочества. Некоторые любят эгоцентричной, капризной любовью ребенка, остановившегося на этапе искаженного восприятия реальности, требующего, чтобы весь мир вращался вокруг его эго. Такая ненасытная любовь, не получив желанного, разражается криками и рыданиями. Другие порой любят любовью, «застрявшей» в отрочестве, с присущими этому этапу противоречиями, острой критикой, привычкой обвинять других, логикой, подчиненной эмоциям и фантазии. Другие же обязаны заполнять нашу пустоту и терпеть наши капризы.
240. Многие вырастают из детства, так и не ощутив себя безог ов ор очно любимыми, что ранит их способность к доверию и самоотдаче. Если не исцелить ущербные отношения с родителями, братьями и сестрами, они вновь дадут о себе знать и нанесут вред супружеской жизни. Итак, необходимо пройти неизведанным путем освобождения. Если отношения между супругами не ладятся, прежде чем принимать серьезные решения, нужно убедиться, что каждый из них справился со своей личной историей. Для этого необходимо признать потребность в исцелении, настойчиво испрашивать благодать прощать и быть прощенным, принимать помощь, стремиться не сдаваться, а решительно продолжать снова и снова. Каждый должен очень искренне сам самому признаться в незрелом восприятии любви. Каким бы очевидным ни казалось, что во всем виноват другой, невозможно преодолеть кризис, ожидая перемены только от партнера. Следует спрашивать себя, что нужно развить или исцелить в собственной жизни ради преодоления конфликта.
Сопровождение после разрыва и развода
241. В некоторых случаях внимание к собственному достоинству и к благу детей заставляет твердо ограничить чрезмерные требования другого, поставить барьер жестокой несправедливости, насилию, хроническому неуважению. В таких случаях «раздельное проживание неизбежно. Порой оно может даже оказаться нравственно необходимым, если необходимо оградить более уязвимого супруга или маленьких детей от тяжелых ран, наносимых насилием, жестокостью, унижением, эксплуатацией, пренебрежением и безразличием»257. Однако его «следует рассматривать в качестве крайнего средства, к которому прибегают после того, как любая другая попытка оказывается тщетной»258.
242. Отцы Синода указали, что «особое различение обязательно при пастырском сопровождении лиц, расставшихся с супругом, разведенных, покинутых. Прежде всего, нужно принять и оценить страдания тех, кто несправедливо под вергся разлучению, разводу и оставлению, или же был вынужден прекратить совместную жизнь из-за жестокого обращения со стороны супруга. Простить несправедливо нанесенную обиду нелегко, но благодать делает этот путь возможным. Здесь необходимо пастырство примирения и посредничества, в том числе — в специализированных консультативных центрах, которые следует учреждать в епархиях»259. При этом «разведенные, не заключившие новый союз, часто свидетельствуют о супружеской верности. Их следует поощрять обретать в Евхаристии пищу, поддерживающую в их положении. Местн ая община и пастыри должны усердно сопровождать таких людей, особенно, если у них есть дети или если они оказались в тяжелом, бедственном положении»260. Распад брака в усло виях бедности травмирует намного болезненнее, пос кольк у в этом случае перестраивать жизнь приходится, имея в распоряжении очень мало ресурсов. Бедный человек, утрат ив защитную среду семьи, вдвойне рискует стать отверженным и утратить внутреннюю целостность.
243. Разведенным, живущим в новом союзе, важно чувствовать себя частицей Церкви. Они «не отлученные», с ними нельз я обращаться как с отлученными, поскольку они по-прежнему состоят в церковном общении261. Положение этих верующих «требует внимательного распознания и сопровождения в духе уважения. Ради поощрения участия таких лиц в общинной жизни следует отказаться от любых терминов и позиций, усугубляющих у них чувство дискриминации. Забота о них — не признак ослабления веры христианс кой общины или ее свидетельства о нерасторжимости брака, скорее, именно в таком попечении воплощается милосердие общины»262.
244. С другой стороны, большое число Отцов Синода «подчерк нуло необходимость сделать более доступными и простыми, а по возможности — полностью бесплатными, процедуры признания недействительности брака»263. Медлительность процесса раздражает и утомляет людей. Два моих недавних документа на эту тему264 упрощают процедуры по признанию недействительности брака. В них я хотел «сделать ясным, что сам епископ в своей Церкви, в которой пос тавлен пастырем и главой, тем самым является и судьей вверенных ему верных»265. Поэтому «следование предписаниям этих документов — огромная ответственность для епархиальных ординариев, призванных самостоятельно выносить решение по неко то рым делам и, в любом случае, облегчать доступ верующих к правосудию. Для этого необходима подготовка достаточного количества персонала из числа духовенства и мирян, пос вящ ающ его себя, в первую очередь, этому церковному служению. Поэтому будет необходимо предоставить лицам, проживающим раздельно с супругом, и парам, испыт ываю щим кризис, услуги связанной с пастырским попечением о семье Службы по информированию, консультированию и посредничеству, которая сможет также принимать людей на этапе расследования, предшествующего процессуальному рассмотрению дей ст ви тель но сти бракосочетания (см. Mitis Iudex, ст. 2–3)»266.
245. Отцы Синода также подчеркнули «влияние пос ледств ий расставания или развода родителей на детей — те, в любом случае, оказываются невинными жертвами обстоят ельств»267. Независимо от прочих соображений, благо детей — главная забота, и она не может оказаться в тени каких-либо других интересов и целей. К расставшимся родителям я обращаюсь с призывом: «Никогда, никогда, никогда не берите ребенка в заложники! Вы расстались из-за многих трудностей и причин, жизнь уготовала вам это испытание, но пусть дети не несут на себе бремя вашего расставания, пусть они не будут использованы в качестве заложников против супруга, пусть они вырастут, слыша, что мама по-доброму говорит об отце, пусть они и не вместе, а папа — по-доброму отзыв ается о маме»268. Безответственно разрушать образ отца или матери, чтобы заручиться любовью сына или дочери, мстя за себя или защ и щаясь. Это разрушит внутреннюю жизнь ребенка и нанесет ему раны, с трудом поддающиеся исцелению.
246. Церковь, хотя и понимает конфликтные ситуации, с которыми приходится столкнуться супругам, не может перестать быть голосом самых слабых — детей, страдающих зачастую в молчании. Сегодня, «несмотря на мнимое развитие нашей чувствительности и весь наш отточенный психоанализ, я задаю себе вопрос: не получили ли мы анестезию, ведущую к невосприимчивости в отношении душевных ран детей? [...] Ощущаем ли мы огромное психологическое бремя, давящее на душу ребенка в семьях, где с ним дурно обращаются, где ему причиняют зло, вплоть до разрыва уз супружеской верности?»269 Такой вредоносный опыт не поможет этим детям созреть для способности брать на себя окончательные обязательства. Поэтому христианские общины не должны оставлять в одиночестве разведенных родителей, живущих в новом союзе. Напротив, их нужно вовлекать в выполнение воспитательной функции и поддерживать в ней. «Как мы можем рекомендовать этим родителям сделать все ради воспитания детей для христианской жизни, подавать им пример убежденной, практикуемой веры, если мы держим их на дистанции от общинной жизни, как, якобы, отлученных? Никоим образом нельз я усугублять тяготы бремени, которое в таких ситуациях дети и так вынуждены нести!»270 Помогать родителям исцелять их раны, духовно принимать их — все это пойдет во благо детям, нуждающимся в семейном облике Церкви, принимающей их в этом болезненном испытании. Развод — это зло, и увеличение числа разводов вызывает серьезные опасения. Поэтому, несомненно, наша самая важная пастырская задача в отношении семей — укреплять любовь и помогать исцелять раны, предотвращая распространение этой трагедии нашей эпохи.