Матерь прекрасной любви

20. История «прекрасной любви» начинается в момент благовещения, когда посланец Божий обращает к Деве Марии изумительные слова, говорящие о Ее призвании стать Матерью Сына Божиего. Посредством «да» Девы Марии, «Бог от Бога и Свет от Света» становится Сыном Человеческим. Дева Мария - Его Мать, не перестает быть Той Девой, которая «мужа не знает» (Лк 1, 44). Оставаясь Матерью-Девой, Мария становится Матерью прекрасной любви. Эта истина приоткрывается уже в словах Архангела Гавриила, но в полную меру ее значение раскрывается постепенно, по мере странствования Девы Марии по вере вместе со Своим Сыном[1].

 «Матерь прекрасной любви» была принята своим земным женихом. Иосиф из рода Давидова по еврейской традиции уже был ее женихом. Дева Мария была его нареченной в супруги. Иосиф имел право думать о Ней как о жене и матери своих детей. Однако Бог входит в этот союз со Своей инициативой: «Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого» (Мф 1, 20). Иосиф осознает – своими глазами видит, что в Марии зачалась новая жизнь, и зачалась без его участия. Будучи человеком праведным и соблюдающим законы Ветхого Завета, которые в этом случае требовали обязательного развода, Иосиф «хотел тайно отпустить Ее» (Мф 1, 19). Но посланник Божий разъяснил ему, что это было бы вопреки его призванию, вопреки новобрачной любви, которая соединила его с Девой Марией. Эта взаимная новобрачная любовь, чтобы стать в полноте «прекрасной любовью», требует от него принять Деву Марию и Ее Сына под крышу его дома в Назарете. Иосиф не может ослушаться Бога и поступает по Его воле (ср. Мф 1, 24). Благодаря этому тайна Воплощения, а вместе с ней и тайна Святого Семейства, со всей основательностью вписывается в новобрачную любовь мужчины и женщины, а опосредованно – в генеалогию всех человеческих семей. То, что когда-то Павел назвал «великой тайной», обретает свой высший исторический смысл в Святом Семействе. По сути, семья оказывается в центре Нового Завета.

Можно сказать, что история «прекрасной любви» начинается с первой человеческой пары - Адама и Евы. Искушение, которому они поддались, и первородный грех, который совершили, не лишили их способности искренне любить. Мы понимаем это, читая, например, в Книге Товита о молодых Товие и Сарре, которые определяя смысл своего союза, ссылаются на пример прародителей Адама и Евы (ср. Тов 8, 6). В Новом Завете об этом свидетельствует святой Павел, говоря о Христе как Новом Адаме (1 Кор 15, 45): Христос приходит вовсе не для того, чтобы осудить первых Адама и Еву, но, чтобы спасти их. Приходит, чтобы обновить то, что человеку даровано Богом, что в нем есть как предвечное благо и красота и что являет материал для прекрасной любви. История «прекрасной любви» - это, в каком-то смысле, то же, что история спасения человека.

 «Прекрасная любовь» всегда берет начало в само-откровении личности. Так при сотворении Ева открылась Адаму и Адам открылся Еве. Так на протяжении истории всё новые и новые пары говорят друг другу: «Пойдем по жизни вместе». И благодаря этому возникает семья как единство двоих, а силою таинства – новая община во Христе. Любовь, чтобы быть прекрасной, должна быть даром Божиим, должна быть излита в сердца человеческие Духом Святым и постоянно в них поддерживаться (Рим 5,5). Церковь осознает это, когда в таинстве брака просит Духа Святого, чтобы Он вдохновил человеческие сердца. Чтобы быть «прекрасной любовью», то есть искренней самоотдачей друг другу, она должна исходить от Того, Кто сам есть Дар и Источник всех даров.

Именно это запечатлено в Евангелии, когда речь идет о Деве Марии и Иосифе. Прекрасная любовь, воспетая в ветхозаветной Песне Песней, стала их уделом на пороге Нового Завета. Иосиф тоже мог думать о Деве Марии словами: «Невеста моя, сестра» (Песн 4, 9). Дева Мария, Богородица, зачала от Духа Святого и в этом же Духе Святом берет начало «прекрасная любовь», которую Евангелие так деликатно вписывает в контекст «великой тайны».

Когда мы говорим о «прекрасной любви», то, без сомнения, говорим и о красоте. О красоте любви. Но говорим также и о красоте человека, который благодаря силе Святого Духа способен на такую любовь, говорим о красоте мужчины и красоте женщины. Об их красоте как братьев и сестер, как новобрачных, как супругов. Евангелие проясняет не только тайну «прекрасной любви», но и глубиннейшую тайну всякой красоты. Ибо красота, как и любовь, есть от Бога. От Бога и они оба: мужчина и женщина, личности, которые становятся взаимным даром друг другу. Из первоначального дара Духа, «который дает жизнь», рождается их взаимный дар – быть мужем и женой, не менее значительный, чем дар быть братом и сестрой.

Все это находит подтверждение в тайне Воплощения, которая в истории человека становится источником новой красоты и вдохновения для бесчисленного множества произведений искусства. После суровых запретов на изображение Невидимого Бога (Втор 4, 15 – 20) христианская эпоха – наоборот – принесла с собой примеры художественного изображения Бога-Человека, Девы Марии, Его Матери, и Иосифа, а также всех святых – как Ветхого, так и Нового Заветов, и всего творения, искупленного Христом, открыв таким образом новый период в мире культуры и искусства. Можно сказать, что новый канон искусства, восприимчивый к глубинным масштабам человека и его предназначения, берет начало из истины о Воплощении Христа, черпая вдохновение в тайнах Его жизни: рождении в Вифлееме, сокрытых годах в Назарете, Его публичной деятельности, Голгофе, Воскресении и Его втором пришествии во славе. Церковь прекрасно понимает, что ее присутствие в современном мире, и, в особенности, деятельность на благо брака и семьи, самым тесным образом связаны с развитием культуры, и поддерживает это развитие. Вот почему она с большим вниманием следит за направлением развития средств массовой коммуникации, задача которых – не только информировать, но так же и формировать сознание широких масс[2]. Хорошо зная как велико влияние средств массовой коммуникации, Церковь не раз предостерегала тех, кто несет ответственность за их деятельность, от искажения правды и фальсификации. О какой истине может идти речь в фильмах, представлениях, теле- и радиопередачах, если, например, там преобладает порнография? Разве таким является подлинное служение истине о человеке? Вот вопросы, которые надо ставить перед людьми, работающими в этой области и несущими за нее ответственность.

Благодаря такого рода критическим размышлениям, наша цивилизация должна осознать, что, несмотря на многочисленные достижения, она всё же во многом остается цивилизацией больной и является источником серьезных человеческих недугов. Почему так происходит? Да потому, что эта цивилизация оказалась оторванной от полноты истины о человеке, истины о том, кем являются мужчина и женщина как человеческие существа. В результате, эта цивилизация не в состоянии понять, что на самом деле значит искренняя самоотдача в браке, что такое любовь, ответственная за материнство и отцовство, на чем основано подлинное величие родительства и воспитания. Следовательно, можно без преувеличения сказать, что средства массовой информации, даже стараясь подавать правдивую информацию, не служат истине в её главном измерении, если игнорируют здравые этические принципы. Трагедия в том, что современные средства массовой коммуникации легко поддаются искушению манипулировать информацией, искажая истину о человеке. Человек не является таким, каким видит себя в рекламе и в современных средствах массовой информации. Он представляет собой нечто большее, представляет собой психофизическое единство, единство души и тела, он - личность. Он представляет собой нечто большее благодаря своему призванию к любви, которая вводит мужчину и женщину в измерение «великой тайны».

Первой в это измерение вошла Дева Мария и ввела в него Иосифа - cвоего обручника. Они стали первым образцом той прекрасной любви, о которой Церковь не перестает молиться ради молодежи, супругов и семей. А супруги, семьи и молодежь не перестают молиться о даре такой любви для себя. Достаточно посмотреть на толпы паломников, юных и взрослых, стремящихся к святым местам Девы Марии, с любовью и надеждой всматривающихся в лик Богородицы, иногда – в лики Марии, Иосифа и Младенца Иисуса, в лики, на которых запечатлена вся красота любви, данная Богом человеку.

Знаменательно, что в Нагорной проповеди Христос, разъясняя шестую заповедь, говорит: «Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф 5, 27–28). По сравнению с Декалогом, который защищает традиционные устои брака и семьи, эти слова представляют собой огромный шаг вперед. Иисус выявляет тут основу и источник греха прелюбодеяния. Источник этот – внутри человека. И суть его в том в том, как смотрит и мыслит человек, в котором доминирует вожделение. Вожделея, человек присваивает себе другого человека, который принадлежит не ему, а Богу. Христос говорит это своим современникам, но вместе с тем то, что Он говорит, относится к людям всех столетий и поколений, а в особенности – к нашему поколению и к современной цивилизации использования и потребления.

Можно задаться вопросом: почему Христос в Нагорной проповеди столь категоричен? Ответ однозначен: Христос стремился показать святость брака и семьи, показать полноту истины о человеке и его достоинстве.

Лишь в свете этой истины семья может стать великим «познанием», первым «открытием» другого человека: сначала новобрачные взаимно познают и открывают друг друга, затем – они познают и открывают каждого ребенка, который от них, как родителей, будет зачат и рожден. Всё то, что обещают друг другу супруги, - верность, любовь и супружеское уважение «до конца своей жизни» - возможно только в масштабах «прекрасной любви». Сегодняшняя массовая культура не в состоянии дать это нынешнему человеку. «Прекрасной любви» можно научиться только посредством молитвы. Ибо она всегда, используем тут выражение святого Павла, является внутренним сокрытием со Христом в Боге – «и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол 3, 4). Лишь в таком сокрытии может действовать Святой Дух, источник прекрасной любви. Он изливает эту любовь. Как излил ее в сердце Девы Марии и Иосифа, так изливает ее и в сердца всех новобрачных, которые «услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце» (Лк 8, 15). Будущее всякой человеческой семьи зависит именно от этой «прекрасной любви», которая есть взаимная любовь супругов, родителей и детей, а так же и любовь всех поколений. Эта любовь – источник единства и силы семьи.

Рождество и опасности

21. Знаменательно, что краткая история детства Господа Иисуса говорит одновременно о Его Рождестве и об опасности, с которой Он столкнулся буквально в первые дни жизни. Лука приводит эпизод о принесении в храм для посвящения Богу Младенца Иисуса на сороковой день после рождения. Старец Симеон произносит тогда пророческие слова. Эти слова говорят одновременно о «свете» и «предмете пререканий». А Марии сказано: «И Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк 2, 32-35). Тогда как Матфей указывает на угрозу жизни Новорожденного Иисуса, идущую от Ирода. Прибывшие с Востока волхвы сообщили Ироду, что странствуют в поисках «родившегося Царя Иудейского» (Мф 2, 2). Ирод, боясь потерять власть, приказывает убить «всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже» (Мф 2, 16). Иисус уходит тогда из рук Ирода только благодаря особому вмешательству Бога и отцовской заботе Иосифа, который уводит Младенца и Матерь Его в Египет, где они пребывают до смерти Ирода. А потом возвращаются в свой родной город Назарет, и тут начинается долгий период обычной жизни Святого Семейства (Мф 2: 1-23; Лк 2: 39-52).

Тот факт, что Младенец Иисус практически с первых дней своего появления на свет сталкивается с угрозой для Своей жизни, имеет пророческое измерение. Еще будучи Младенцем, Он становится «предметом пререканий». Пророческое значение получает и тот факт, что невинные вифлеемские младенцы, убитые по указу Ирода, становятся, согласно давней Литургии Церкви, участниками Рождества Христа и Его искупительных страданий[3]. Так они восполняют «недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Кол 1, 24).

В Евангелии Благовещение жизни, которое удивительным образом исполняется в рождении Искупителя, выразительно противопоставлено опасностям, угрожающим жизни. Благовещение жизни относится к тайне Воплощения Слова, стало быть, относится ко всей Богочеловеческой действительности Христа. «Слово стало плотью» (Ин 1, 14). Бог стал человеком. На эту тайну часто ссылаются Отцы Церкви: «Бог стал человеком, чтобы мы обожились»[4]. Эта истина веры одновременно является и истиной человеческого бытия. Она говорит еще и о масштабах угрозы, какой оборачивается любое посягательство на жизнь не рожденного ребенка, да еще в утробе собственной матери. Если мы захотим отыскать антипод тому, что называется «прекрасной любовью», то найдем его именно тут. Исходя исключительно из потребления, можно дойти до убийства любви, убивая ее плод. «Благословен плод чрева Твоего!» (Лк 1, 42) – становится для цивилизации потребления «проклятым плодом».

Тут стоит кратко упомянуть об отклонениях, которые наблюдаются во многих странах в так называемых государственных законах. Закон Божий в отношении человеческой жизни однозначен и категоричен: «Не убий!» (Исх 20, 13). Следовательно, ни один законодатель не может, сказать: тебе позволено убивать, у тебя есть право убивать или же ты должен убить. К сожалению, в истории нашего столетия подобное отклонение стало реальностью. К власти демократическим путем приходили политические силы, они издавали общественные законы, противоречащие праву на жизнь, которое имеет каждый без исключения человек, и делали это ради порочной идеи, например, евгенического, этнического или какого-либо другого характера. Сегодня не менее опасным явлением становятся законопроекты, игнорирующие право на жизнь с момента зачатия. К сожалению, они широко распространены и поддерживаются общественным мнением. Как можно нравственно одобрять законы, которые разрешают убивать человека, уже зачатого и живущего в утробе матери? Получается, что право на жизнь оказывается уделом уже взрослых людей, тех, кто реализует свои планы и проводит через парламенты свои собственные интересы. А тому, кто еще не родился, в праве на жизнь отказано?

В таком случае мы находимся перед лицом огромной опасности не только для отдельно взятой человеческой жизни, но и для всей нашей цивилизации. Утверждение, что эта цивилизация в определенном смысле стала «цивилизацией смерти», получает тут свое подтверждение. И не пророческим ли событием остается то, что Благовещению Рождества Христова неотрывно сопутствует угроза Его жизни? Да, с самого начала Его жизнь подвержена опасности. Опасность угрожала новорожденному Младенцу, человеческому сыну, который одновременно был и Сыном Божиим. Его жизнь с самого начала находилась в опасности, и только чудом Он избежал смерти.

В последние десятилетия стало заметно обнадеживающее пробуждение совести: это относится как к современной мысли, так и к общественному мнению. Сознание уважения жизни с момента зачатия особенно возрастает среди молодежи. Ширится движение в защиту жизни (pro life). И в этом - начало надежды на будущее семьи и всего человечества.