Великая тайна

19. Святой Павел говорит о семейной жизни - «тайна сия велика» (Еф 5, 32). Написанное им в Послании к Ефесянам о «великой тайне» своими корнями уходит в Книгу Бытия, в традицию Ветхого Завета. И в то же время - это новый подход к пониманию семьи, который стал частью общего учения Церкви.

Церковь признает, что таинство брака - это «великая тайна», в которой находит свое отражение новобрачная любовь Христа к Своей Церкви. Павел пишет: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова» (Еф 5, 25-26). Вне всяких сомнений, тут апостол говорит о крещении, о котором так проникновенно пишет в Послании к Римлянам; о крещении, которое есть участие в смерти Христа, чтобы мы удостоились жизни во Христе (Рим 6, 3-4). Христианин рождается как новый человек в этом именно таинстве. Крещение обладает силой давать новую жизнь, жизнь Божию. Именно в нем концентрируется тайна Бога-Человека. «Иисус Христос, наш Господь, Сын Бога Всевышнего, стал Сыном Человеческим, чтобы человек мог стать сыном Божиим», - скажет позже св. Ириней, а следом за ним - и многие Отцы Церкви как на Востоке, так и на Западе[1].

Вот этот Бог, Который стал Человеком, и есть Жених. В Ветхом Завете Ягве -Жених Израиля, избранного народа: Жених требовательный, ревнивый и верный. Но ни измены, которые он узнал от своей Невесты, ни отступничество и идолопоклонство Израиля, которые Пророки описали так впечатляюще драматично, - ничто не смогло уничтожить любовь, которой Бог-Жених «до конца возлюбил» (Ин 13, 1).

Эта новобрачная общность между Богом и Его народом нашла свое подтверждение и исполнение во Христе, в Новом Завете. Христос заверил нас, что Жених с нами (Мф 9, 15). Он - со всеми нами, с Церковью, поскольку является Ее Женихом. Церковь становится невестой: невестой Христа. В словах Послания к Ефесянам эта невеста присутствует во всех крещеных, она – стоит перед своим Женихом. Апостол Павел пишет: «возлюбил Церковь и предал Себя за нее (…), чтобы предоставить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф 5, 25-27). Благодаря этой любви, которой Жених «до конца возлюбил», Церковь вновь и вновь становится святой в своих святых. Но при этом не перестает быть Церковью грешников. Ибо грешники, «мытари и блудницы», призваны к святости, как Сам Христос утверждает в Евангелии (Мф 21, 31). Все мы призваны к тому, чтобы стать Церковью во славе, святой и непорочной. «Освящайтесь и будьте святы, ибо Я (Господь, Бог ваш) свят» (ср. Лев 11, 44 и 1 Петр 1, 16).

Вот глубиннейшее измерение «великой тайны», вот суть сакраментальной самоотдачи в Церкви, глубиннейший смысл крещения и Евхаристии. Всё это – плоды той любви, которой Жених до конца возлюбил и продолжает любить, и этой любовью одаривает всё новых людей, приобщая их к жизни в Боге.

Апостол Павел пишет: «Мужья, любите своих жен» (Еф 5, 25), чтобы потом сказать еще сильнее: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела; любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его и от костей Его» (Еф 5. 28 – 30). И потому Павел обращается к супругам со словами: «повинуясь друг другу в страхе Божием» (Еф 5, 21).

Это, безусловно, новое понимание предвечной истины о браке и семье в свете Нового Завета. Истину эту Христос провозглашает посредством Евангелия, Своим присутствием в Кане Галилейской, Крестной смертью и через таинства Церкви. Супруги находят во Христе точку соотнесения со своей новобрачной любовью. Когда апостол Павел говорит о Христе как о Женихе Церкви, он прибегает к аналогии с их новобрачной любовью. Цитирует Книгу Бытия: «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть» (Быт 2, 24). Это и есть та «великая тайна» предвечной любви, которая сначала явлена в творении, а потом явлена во Христе и перенесена на Церковь: «Тайна сия велика, - повторяет апостол, - я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф 5, 32). А значит, нет понимания Церкви как Мистического Тела Христа, как знака Завета человека с Богом во Христе, как повсеместно распространяемого таинства спасения без соотнесения с «великой тайной» - тайной, связанной с созданием человека мужчиной и женщиной и призванием их обоих к супружеской любви, к материнству и отцовству. Нет той «великой тайны», какой является Церковь и народ во Христе, без этой «великой тайны», какой есть «одна плоть» (Быт 2, 24; Еф 5, 31-32), то есть брак и семья.

Семья сама есть великая тайна Божия. Семья сама, будучи «Домашней Церковью», есть Невеста Христова. Вселенская Церковь, а в ней - каждая поместная Церковь – становится невестой Христа посредством «Домашней Церкви», посредством той любви, которая в ней переживается: любви супружеской, родительской, сестринской и братской, любви, которая является общиной людей и поколений, любви человеческой, которую нельзя представить без Жениха, без той любви, которой Он первый возлюбил до конца. Так же и супруги, только любя «до конца», могут приобщиться к этой любви, к этой «великой тайне». Они либо приобщаются к ней, либо вообще не ведают, что значит любовь. Не ведают, в чем клялись друг другу, какие взаимные обязательства на себя принимали, не понимают, за что несут взаимную ответственность. А это - всегда опасно для их брака.

Учение, заключенное в Послании к Ефесянам, поражает своей глубиной и в то же время – этической силой. Указывая на брак и опосредованно – на семью, как на «великую тайну» относительно Христа и Церкви, апостол Павел еще раз повторяет то, что уже сказал до этого мужьям: «Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя!» А потом добавляет: «А жена да убоится своего мужа!» (Еф 5, 43). Эта часть – не что иное, как именно любовь, которая отвечает на любовь. В этой любви супруги становятся друг для друга взаимным даром. В этой любви заключено признание личного достоинства другого человека и его неповторимости. Каждый из них является тем существом среди всех сотворенных, которое Бог желает ради него самого[2]. В то же время, каждый из них сознательным, свободным и ответственным актом своего выбора становится даром для другого, а также и для потомства, которым их одарил Бог. Весьма выразительны и дальнейшие слова апостола Павла о четвертой заповеди: «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе; ибо сего требует справедливость. “Почитай отца твоего и мать”, это первая заповедь с обетованием: “Да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле”. И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф 6, 1-4). Апостол видит в четвертой заповеди некий наказ взаимного почитания супругов и детей, который и составляет основу единства семьи.

Чудесное обобщение Павла о «великой тайне» в какой-то степени является суммой учения о Боге и человеке, того учения, которое принес с собой Христос. К сожалению, западная мысль стала постепенно отходить от этого учения, отдаляться от него. В определенном смысле это отдаление неотрывно связано с развитием рационализма Нового времени. Тот самый философ, который сказал: «Я мыслю, значит, я существую» («Cogito ergo sum»)*, положил начало современному представлению о человеке, которое носит дуалистический характер. Рационализм Нового времени предполагает радикальное противопоставление в человеке духа и тела. Человек же является личностью посредством своего тела и духа одновременно[3]. Его тело нельзя свести к чисто материальному измерению. Ибо он является телом «одухотворенным», точно так же и дух находится в таком глубоком единстве с телом, что иногда его можно называть духом «воплощенным». Самый глубокий источник его познания – Слово, которое стало плотью. Христос являет человека самому человеку[4]. Эта мысль II Ватиканского Собора – в какой-то степени долгожданный ответ Церкви рационализму Нового времени.

Ответ этот имеет принципиальное значение для понимания семьи, особенно, на фоне нашей цивилизации, которая – как было уже сказано – часто отходит от того, что мы называем «цивилизацией любви». При всех огромных достижениях в познании мира материи, а также психологии человека, по отношению к своему глубинному измерению, измерению метафизическому, человек сам для себя остается существом неизвестным, а вместе с ним остается неизвестной действительностью и человеческая семья. Это происходит потому, что люди оторвались от «великой тайны», о которой говорит апостол.

Разделение между тем, что духовно и что материально в человеке, принесло с собой тенденцию трактовать тело человека не в категориях специфического подобия Богу, а в категориях подобия всем другим телам в природе, которые человек воспринимает как материал для производства потребительских благ. Применение этих критериев к человеку представляет собой огромную опасность. Если человеческое тело, оторванное от духа и мысли, становится материалом, подобно другим телам животных, если проводят эксперименты на эмбрионах и плодах, то надо признать, что мы находимся перед лицом этической катастрофы.

В подобном антропологическом понимании человеческая семья возвращается в известной мере к эпохе нового манихейства, когда тело и дух радикально противопоставлялись друг другу. Тело не живет духом, но и дух не оживляет тела. При таком подходе человек перестает быть личностью и субъектом. Вопреки всем декларациям и намерениям он становится исключительно объектом. Так, например, неоманихейская цивилизация ведет к пониманию человеческой сексуальности скорее как территории манипуляции и эксплуатации, нежели как объекта того извечного удивления, которое вложило в уста Адама слова, относящиеся к Еве: «Вот плоть от плоти моей и кость от костей моих» (Быт 2, 23). Это изумление мы находим и в словах Песни Песней: «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста; пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих» (Песн 4, 9). Как же далеки современные концепции от глубокого понимания мужественности и женственности, заключенных в Откровении Божием! Оно открывает в человеческой сексуальности богатство личности, которая в семье обретает свою истинную ценность и выражает свое глубокое призвание как в девственности, так и в целибате ради Царствия Небесного.

Рационализм Нового времени не признает тайн. Не признает и той тайны, которой является человек: мужчина и женщина. Он не принимает ко вниманию, что полнота истины о человеке была явлена в Иисусе Христе. Особенно же не признает он «великой тайны», той, что была провозглашена в Послании к Ефесянам, и со всем радикализмом борется с ней. Если и признаёт возможность и даже необходимость деизма, то решительно не приемлет Бога, Который становится Человеком ради искупления человека. Рационализм представить себе не может, что есть Бог, Который является Искупителем, и, тем более, Бог, Который есть «Жених» - неиссякаемый супружеской любви. Рационализм Нового времени несет с собой радикально иную интерпретацию творения и смысла человеческого существования. Коль скоро для человека нет перспективы Бога, Который любит и через Христа взывает к жизни в Нем и с Ним, коль скоро семья не составляет и не участвует в «великой тайне», тогда то, что остается, - всего лишь измерение бренной жизни. Остается лишь бренная жизнь как территория борьбы за существование и отстаивания своих интересов – прежде всего, экономических. «Великая тайна», таинство любви и жизни, которое берет начало в создании и Искуплении, гарантом чего является Жених-Христос, в современной ментальности потеряла свои глубинные корни. Ей грозит опасность, которая в нас и вокруг нас. Так пусть же отмечаемый Церковью Год Семьи станет для супругов благоприятной возможностью заново открыть эту тайну и подтвердить ее со всей силой и отвагой.

«Великая тайна» - таинство любви и жизни, берущее начало в создании и Искуплении, гарантом которого является Жених-Христос, в современном менталитете утратила свои глубинные корни. Ей грозит опасность, которая в нас и вокруг нас. Так пусть же отмечаемый Церковью Год Семьи станет для супругов благоприятной возможностью заново открыть эту тайну и подтвердить ее со всей силой и мужеством.