23. Притупление восприятия Бога и человека неизбежно приводит к практическому материализму, что способствует распространению индивидуализма, утилиратизма и гедонизма. Тут также обнаруживается непреходящая истинность слов апостола: "И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства" (Рим1,28). Так ценности, связанные с "быть", заменяются ценностями, связанными с "иметь".

Единственной целью, принимаемой во внимание, становится собственное материальное благополучие. Так называемое "качество жизни" рассматривается чаще всего или даже исключительно в категориях экономической производительности, беспорядочного потребительства, удовольствий и развлечений, получаемых от физического существования, а более глубокие измерения бытия — реляционные, духовные и религиозные — предаются забвению.

В такой атмосфере страдание, неустанно тяготеющее над человеческой жизнью, но способное также стать стимулом личного роста, "цензурируется", отвергается как бесполезное и искореняется как зло, от которого следует спасаться всегда и при всех обстоятельствах. А когда его нельзя преодолеть и пропадает даже надежда на благополучие в будущем, человек готов считать, что жизнь утратила всякий смысл, и испытывает все более сильное искушение оставить за собою право положить ей конец.

В том же культурном контексте плоть больше не воспринимается как типично личностная реальность, знамение и обитель отношений с другими людьми, с Богом и миром. Она сводится к чисто материальному измерению, превращаясь всего-навсего в комплекс органов, функций и энергии, которыми можно пользоваться, применяя один только критерий удовольствия и эффективности. Вследствие этого и пол лишается личностного измерения и рассматривается инструментально: вместо того, чтобы быть знамением, обителью и языком любви, то есть приношением себя в дар и принятием другого человека вместе со всем богатством его личности, он все больше и больше превращается в поле и орудие самоутверждения и себялюбивого удовлетворения желаний и влечений. Так искажается и фальсифицируется изначальное содержание половой сферы человека, а два ее значения — сочетание и размножение, — начертанные в глубине природы супружеского акта, искусственно разделяются: единство мужчины и женщины тем самым предается, а чадородие предоставлено их произволу. Размножение начинает рассматриваться как "враг", которого следует избегать в половом сожительстве: если же оно принимается, то только потому, что отвечает желанию или прямо страсти иметь ребенка "любой ценой", а вовсе не потому, что означает безоговорочное приятие другого человека, а следовательно, и открытость навстречу тому богатству жизни, которое приносит с собой ребенок.

Вышеописанное материалистическое представление ведет к значительному оскудению человеческих отношений. Ущерб тут терпят прежде всего женщины, дети, больные или страдающие, старики. Истинный критерий признания достоинства человека, критерий уважения, бескорыстия и служения, заменяется критерием производительности, функциональности и пригодности: другого человека ценят не за то, кто он "есть", а за то, чем он "обладает, что совершает и какие выгоды приносит". А это означает господство более сильного над более слабым.

24. Ослабление восприятия Бога и человека вместе со всеми своими губительными последствиями происходит в глубине совести. Речь идет прежде всего о совести каждого человека, который в своей цельности и неповторимости пребывает наедине с Богом¹⁸. Но в определенном смысле речь идет и о "совести" общества: оно по-своему несет ответственность, и не только за то, что терпит или поддерживает поведение, направленное против жизни, но и за то, что формирует "культуру смерти", доходя даже до создания и укрепления настоящих "структур греха", направленных против жизни. Совесть, как индивидуальная, так и общественная, сегодня — в частности, из-за упорного воздействия многих средств массовой информации — находится в крайне серьезной, смертельной опасности, а именно: в вопросах, связанных с фундаментальным правом на жизнь, стирается граница добра и зла. Значительная часть современного общества оказывается, к сожалению, похожа на тех, кого описывает апостол Павел в Послании к Римлянам. Это люди, "подавляющие истину неправдою" (1,18): отвращаясь от Бога и полагая, что могут построить земное общество без Него, они "осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце" (1,21); "называя себя мудрыми, обезумели" (1,22), допускают дела, достойные смерти и "не только их делают, но и делающих одобряют" (1,32). Если совесть, светильник для тела (см. Мф6, 22-23), называет "зло добром и добро злом" (см. Ис 5, 20), это значит, что она уже вступила на путь опасной деградации и полной нравственной слепоты.

Однако никакие обстоятельства, никакое глушение не в силах подавить голос Бога, звучащий в совести каждого человека: именно в этом скрытом святилище совести человек всегда может покаяться и снова ступить на путь любви, открытости к другим людям и служения человеческой жизни.

"Вы приступили (...) к Крови кропления" (см. Евр 12,22. 24): знамения надежды и поощрение к действию

25. "Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли" (Быт 4,10). Не только голос крови Авеля, первой невинной жертвы убийства, вопиет к Богу — истоку и защите жизни. Голос крови любого человека, убитого после Авеля, тоже возносится к Господу. Совершенно уникально и исключительно вопиет к Богу голос крови Христа, пророчески предзнаменованного в невинном Авеле, как напоминает об этом автор Послания к Евреям: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого (...) и к ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (12,22. 24).

Это Кровь кропления. Ее символ и пророческое знамение — кровь ветхозаветных жертв, через которую Бог показывал людям, что желает передать им Свою жизнь, очищая их и освящая (см. Исх 24,8; Лев 17,11). И все это свершается и исполняется во Христе: Его Кровь — это та Кровь кропления, которая свершает искупление, очищает и спасает; это Кровь Ходатая Нового Завета, "за многих изливаемая во оставление грехов" (Мф 26,28). Кровь, текущая из пробитого на кресте ребра Христова (см. Ин 19,34), "говорит лучше, нежели Авелева", ибо она выражает более глубокую "праведность" и требует ее, однако в первую очередь молит о милосердии¹⁹, ходатайствует о братьях перед Богом (см. Евр 7,25), дарует совершенное искупление и новую жизнь.

Кровь Христа открывает, как велика любовь Отца, и в то же время показывает, как дорого ценится человек в очах Бога и как высока цена его жизни. Об этом напоминает нам апостол Петр: "...не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца" (1 Петр 1,18-19). Созерцая драгоценную Кровь Христа, знамение Его жертвы из любви (см. Ин 13,1), верующий учится видеть и ценить почти божественное достоинство каждой личности и может во всей полноте благодарности и радостного изумления восклицать: "Сколь же ценен, должно быть, в очах Творца человек, если «заслужил такого и столь могучего Искупителя» (см. «Exsultet» из пасхального Всенощного бдения), если «отдал Сына Своего Единородного», чтобы он, человек, «не погиб, но имел жизнь вечную» (см. Ин 3,16)!"²⁰.

Кровь Христа также открывает человеку, что его величие и в то же время предназначение основано на бескорыстном самопожертвовании. Именно будучи пролита как дар жизни, Кровь Иисусова перестает знаменовать смерть и окончательную разлуку с братьями, но становится орудием общения, дающего всем жизни с избытком. Тот, кто пьет эту Кровь в таинстве причастия и пребывает в Иисусе (см. Ин 6,56), включается в динамику Его любви и самопожертвования, чтобы выполнить изначальное предназначение к любви, присущее каждому человеку (см. Быт 1,27; 2,18-24).

От Крови Христа все люди получают также силу действовать в защиту жизни. Его Кровь — самое могущественное знамение надежды и, более того, основа абсолютной уверенности в том, что жизнь, согласно замыслу Божьему, победит. "...и смерти не будет уже", — говорит громкий голос от престола Божия в небесном Иерусалиме (Откр 21,4). Апостол же Павел заверяет нас, что сегодняшняя победа над грехом есть знамение и предвестие окончательной победы над смертью, когда "сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?»" (1 Кор15,54-55).

26. И все-таки в наших обществах и культурах, хоть и несущих такую резкую печать "культуры смерти", нет недостатка в знамениях, предвещающих эту победу. Наша картина оказалась бы, таким образом, односторонней и могла бы способствовать переходу на позиции бесплодной отрешенности, если бы, оглашая, что угрожает жизни, мы не указали положительных знамений, действие которых можем наблюдать в современном обществе.

К сожалению, эти положительные знамения часто бывает трудно заметить и опознать еще, быть может, и потому, что средства массовой информации не уделяют им надлежащего внимания. В действительности, однако, предприняты и продолжают предприниматься многочисленные начинания — в христианской общине и во всем обществе, на местном, национальном и международном уровнях, по инициативе отдельных людей, групп, движений и всяческих организаций, — чтобы обеспечить самым слабым и беззащитным поддержку и опору.

По-прежнему очень многие супруги умеют в духе жертвенной ответственности принять детей — этот "ценнейший дар брака"²¹. Нет недостатка также в семьях, которые, не ограничиваясь своим повседневным служением жизни, способны принять брошенных детей, молодежь, не справляющуюся со своими трудностями, инвалидов, одиноких людей, стариков. Есть много центров опеки над жизнью и других аналогичных учреждений, где работают люди и группы людей, которые с достойным восторга самопожертвованием и самоотречением оказывают моральную и материальную поддержку матерям, живущим в трудных обстоятельствах и впадающим в искушение сделать аборт. Возникают также и умножаются группы волонтеров, которые стараются окружить заботой людей, лишенных семьи, людей, сталкивающихся с особо тяжкими проблемами, и тех, кому нужна соответствующая воспитательная среда, чтобы преодолеть губительные навыки и обрести веру в смысл жизни.

Медицина благодаря труду ученых и врачей идет вперед в поисках все более успешных средств лечения болезней: новые, когда-то непредставимые открытия предвещают дальнейший прогресс и уже сегодня служат рождающейся жизни, людям страдающим, тяжело больным или умирающим. Различные учреждения и организации стремятся открыть доступ к новейшим достижениям медицины даже странам, где особенно свирепствуют нищета и очаговые заболевания. Национальные и международные объединения врачей спешат на помощь жертвам стихийных бедствий, эпидемий и войн. Хотя еще многого не хватает для того, чтобы в международном масштабе полностью осуществилось справедливое распределение медицинский средств, но можно ли не заметить в уже предпринимаемых действиях признаков ширящейся солидарности между народами, заметно нарастающего отклика на человеческие нужды и нравственные требования, а также все большего уважения к жизни?

27. В ответ на законодательные установления, допускающие прерывание беременности, а также на попытки легализации евтаназии, кое-где достигшие успеха, во всем мире возникли движения и начинания, цель которых — защита жизни путем возбуждения общественного отклика. Когда они действуют в соответствии с тем, что их действительно вдохновляет, твердо и неуклонно, но без применения насилия, они распространяют понимание ценности жизни, стимулируя и организуя более решительную ее защиту.

Можно ли не вспомнить и обо всех делах гостеприимства, самоотдачи и бескорыстной заботы, изо дня в день с любовью совершаемых огромным множеством людей в больницах, детских домах, старческих домах и других центрах и общинах защиты жизни? Церковь, следуя примеру Иисуса, "доброго Самарянина" (см. Лк 10,29-37), и у Него черпая свою силу, всегда стояла на передовой линии всех этих фронтов милосердия: многие сыны и дочери Церкви, особенно монахи и монахини, берясь за древние, но по-прежнему успешные формы деятельности, посвящали и посвящают свою жизнь Богу, из любви отдают ее ближним, самым слабым и самым нуждающимся.

Эти дела закладывают глубокий фундамент той "цивилизации любви и жизни", без которой существование личностей и общества утрачивает свой глубоко человеческий смысл. Даже если бы никто их не видел и они оставались скрытыми от большинства людей, вера дает нам уверенность, что Отец, "видящий тайное" (Мф 6,4), не только вознаградит их в будущем, но и сейчас соделывает так, что они всем приносят прочную пользу.

В число знамений надежды надо включить и тот факт, что во многих кругах общественности нарастают новые настроения, все более противостоящие войне как методу решения конфликтов между народами и все активнее ищущие успешных путей сдерживания — хоть и "без применения силы" — вооруженных агрессоров. В том же свете следует воспринимать и все более широкое общественное противостояние смертной казни, пусть даже применяемой только как инструмент общественной "необходимой обороны": это противостояние вытекает из уверенности в том, что современное общество способно успешно бороться с преступностью методами, которые обезвреживают преступника, но не окончательно лишают его возможности изменить свою жизнь.

Следует также с удовлетворением отметить рост интереса к качеству жизни и экологии, наступивший в первую очередь в высокоразвитых обществах, где люди стремятся уже не только к тому, чтобы обеспечить себе основные средства поддержания жизни, но и к глобальному улучшению условий жизни. Особенно важное явление — оживление этических размышлений о жизни: возникновение и все более широкое развитие биоэтики способствует размышлению и диалогу — между верующими и неверующими, а также между людьми, исповедующими разные религии, — по основным этическим проблемам, связанным с человеческой жизнью.

28. Эта картина, полная света и теней, должна заставить нас полностью осознать, что перед нами разворачивается сверхчеловеческая, драматическая битва между злом и добром, между смертью и жизнью, между "культурой смерти" и "культурой жизни". Мы не только свидетели — мы неизбежно втягиваемся в эту битву: все мы в ней участвуем и поэтому не можем уклониться от обязанности безоговорочно выступить на стороне жизни.

К нам также обращены ясные и твердые слова Моисея: "Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. ...жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое" (Втор 30,15. 19). Призыв избрать жизнь вполне отвечает нашему положению: мы тоже должны каждый день выбирать между "культурой жизни" и "культурой смерти". Но слова Книги Второзакония имеют еще более глубокий смысл, ибо велят нам делать выбор строго религиозный и нравственный. Мы должны дать нашему существованию определенное основное направление, а в жизни верно и неуклонно соблюдать закон Божий: "Заповедую тебе сегодня любить Господа, Бога твоего, ходить по путям Его, и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его (...) Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа, Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, чтобы пребывать тебе на земле" (Втор 30,16. 19-20).

Безоговорочное выступление на стороне жизни обретает свой полный религиозно-нравственный смысл, когда вытекает из веры во Христа, ею формируется и в ней черпает силы. Ничто не помогает занять надлежащие позиции в той битве между смертью и жизнью, в которую мы погружены, лучше, чем вера в Сына Божия, Который стал человеком и пришел к людям, "чтобы имели жизнь и имели с избытком" (Ин 10,10); вера в Воскресшего победила смерть; вера в Кровь Христа, "говорившую лучше, нежели Авелева" (Евр 12,24).

Свет и сила этой веры позволяют Церкви, которой наше время бросает вызов, глубже сознавать, что от Господа своего она получила благодать и задание проповедовать и славить Евангелие жизни и служить ему.