Глава IV
ТО МНЕ СДЕЛАЛИ
"Но вы — народ святый, люди, взятые [Богом] в удел, дабы возвещать совершенство" Его (см. 1 Петр 2,9): народ жизни и для жизни
78. Церковь получила Евангелие как проповедь и как источник радости и спасения. Она получила его в дар от Иисуса, посланного Отцом, чтобы "благовествовать нищим" (Лк 4,18). Она получила его через апостолов, Иисусом посланных по всему миру (см. Мк 16,15; Мф 28,19-20). В Церкви, рожденной от проповеди Евангелия, неустанно звучит отголосок предостережения апостола: "Горе мне, если не благовествую" (1 Кор 9,16). "Долг благовествования, — писал Папа Павел VI, — следует считать благодатью и сущим призванием Церкви: в нем выражается ее истинная суть. Церковь существует для благовествования"101.
Благовествование — деятельность всеобъемлющая и динамичная, она охватывает всю Церковь, участвующую в пророческом, священническом и царском призвании Господа Иисуса. Поэтому в его неотъемлемые первоосновы входят проповедь, богослужение и услуженье любви. Благовествование есть глубоко церковный акт, который требует участия всех тружеников Евангелия — каждого в соответствии с присущим ему даром благодати и служением.
Это относится и к проповеди Евангелия жизни, составляющего интегральную часть Той Благой Вести, которой является Иисус Христос. Этой Благой Вести мы служим, поддерживаемые убеждением, что получили ее в дар и посланы гласить ее "даже до края земли" (Деян 1,8). Так сохраним же смиренное и благодарное знание того, что мы — народ жизни и для жизнии что именно в этом качестве мы предстаем миру.
79. Мы — народ жизни, потому что Бог в Своей бескорыстной любви дал нам Евангелие жизни, которым мы преобразованы и спасены. Мы снова завоеваны Начальником жизни (Деян 3,15) за цену Его бесценной крови (см. 1 Кор 6,20; 7, 23; / Петр1,19), а омывшись водой крещения, мы привились к Нему (см. Рим 6,4-5; Кол 2,12), словно ветви, которые от одной лозы черпают соки и способность приносить плоды (см. Ин 15,5). Внутренне обновленные благодатью Духа, царствующего и животворящего, мы стали народом для жизни и должны поступать в согласии с этим призванием.
Мы посланы: служение жизни для нас не повод возноситься, но долг, порожденный пониманием того, что мы — "люди, взятые [Богом] в удел, дабы возвещать совершенство" Его (см. 1 Петр 2,9). В нашем странствии нас ведет и укрепляет закон любви: источник и образец этой любви — воплощенный Сын Божий, ставший человеком и "смертию своею мир оживотворивший"102.
Мы посланы как народ. Долг служить жизни лежит на всех и каждом из нас.
Это задача в строгом смысле слова "церковная", требующая согласованной и самоотверженной деятельности всех членов и всех слоев христианской общины. Общинный характер этой задачи не снимает, однако, и не уменьшает ответственности личности, к которой обращено повеление Иисуса "стать ближним" каждому человеку: "Иди, и ты поступай так же" (Лк 10,37).
Все вместе мы испытываем долг проповедовать Евангелие жизни, праздновать его в литургии и во всей жизни и служить ему различными делами при помощи структур, которые должны стать его опорой и орудием распространения.
"О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам" (1 Ин 1,3): проповедовать Евангелие жизни
80. "О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, (...) возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами" (1 Ин 1,1. 3). Иисус есть единственная Благая Весть:мы не можем говорить и свидетельствовать ни о чем другом.
Проповедовать Иисуса — это и есть проповедовать жизнь. Ибо Он есть "Слово жизни" (см. 1 Ин 1,1). В Нем жизнь "явилась" (1 Ин 1,2), более того — Он Сам есть "вечная жизнь, которая была у Отца и явилась нам" (см. там же). Та же самая жизнь даром Духа дана человеку. Устремленная к полноте жизни, то есть к "вечной жизни", земная жизнь каждого человека тоже обретает свой полный смысл.
Просвещенные этим Евангелием жизни, мы испытываем потребность проповедовать его и свидетельствовать о его необычайной новизне: тождественное Иисусу, Который приносит все новое103 и преодолевает все, что "старо" и что рождается из греха и ведет к смерти104, это Евангелие перерастает любые чаяния человека и открывает, на какие великолепные высоты силой любви возносится достоинство личности. Так говорит о нем св. Григорий Нисский: "Когда человек, который ничем не отличается от всей твари, который есть прах, сорняк и тлен, усыновлен Богом вселенной, он становится членом семьи Того, Чьей красы и величия никому не увидеть, не услышать, не понять. Какое же слово, мысль или порыв духа сумеет изобразить пре-избыточность этой благодати? Человек перерастает свою природу: из смертного становится бессмертным, из уничтожимого — неуничтожимым, из бренного — вечным, а из человека становится богом"105.
Радость и благодарность за безмерное достоинство человека велит нам со всеми делиться этой проповедью: "...о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами" (1 Ин 1,3). Надо дойти с Евангелием жизни к сердцу каждого человека и поместить его в самые недра человеческого общества.
81. Прежде всего нужно проповедовать самую суть этого Евангелия. Оно возвещает Бога живого и близкого, Который нас призывает к глубочайшему единению с Собой и отворяет навстречу безошибочному чаянию жизни вечной; оно подтверждает неразрывную связь между личностью, ее жизнью и плотской природой; оно показывает человеческую жизнь как жизнь "в отношении", как дар Бога, плод и знамение Его любви; оно провозглашает необычайную связь Иисуса с каждым человеком, которая позволяет во всяком человеческом лице узнать лик Христа; оно показывает, что "бескорыстное самопожертвование" — это цель и место полного свершения свободы.
Одновременно следует также указать все выводы из этого Евангелия, которые можно описать так: человеческая жизнь, будучи драгоценным даром Божиим, свята и нерушима, и это, в частности, означает абсолютную недопустимость прерывания беременности и евтаназии; человеческую жизнь не только нельзя убивать, но ее положено беречь, заботливо ухаживать за ней; жизнь обретает смысл, когда она дает и получает любовь, порождающую полноту истины о человеческом поле и чадородии; эта любовь также придает смысл страданию и смерти, и хотя они по-прежнему окутаны тайной, но могут стать спасительными; уважение к жизни требует, чтобы наука и техника всегда были подчинены человеку и его целостному развитию; все общество должно чтить, беречь и укреплять достоинство каждого человеческого существа во всякое время и во всяком состоянии его жизни.
82. Чтобы быть воистину народом, служащим жизни, мы должны постоянно и смело провозглашать эти истины уже на первом этапе евангелизации, а затем в обучении закону Божьему и разных формах проповедания, в диалоге с людьми и во всякой воспитательной деятельности. Воспитатели, учителя, катехизаторы и богословы должны подчеркивать антропологические соображения, которые обосновывают и укрепляют уважение ко всякой человеческой жизни. Так мы в полном сиянии покажем первозданную новизну Евангелия жизни и поможем всем открыть — притом также в свете разума и опыта, — что христианская проповедь являет полноту истины о человеке и смысле его бытия и существования; мы откроем также драгоценные возможности встречи и диалога с неверующими и все вместе будем формировать новую культуру жизни. В обстановке, когда с разных сторон звучат крайне противоречащие друг другу мнения и когда многие отвергают здоровое учение о человеческой жизни, мы отдаем себе отчет в том, что и к нам обращена та усиленная просьба, с которой апостол Павел обращался к Тимофею: "...проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещавай со всяким долготерпением и назиданием" (2 Тим 4,2). Этот призыв должен с особой силой звучать в сердцах тех, кто так или иначе сравнительно прямо участвует в миссии Церкви как "учительницы" жизни. Пусть он особенно прозвучит для нас, епископов:от нас прежде всего ждут, что мы будем неутомимыми проповедниками Евангелия жизни; в силу вверенной нам задачи мы также должны бдительно следить за цельной и верной передачей учения, заново объемлемого данной энцикликой, и использовать все пригодные средства, чтобы защитить верующих от любой доктрины, противоречащей этому учению. Особое внимание мы должны уделить заботе о том, чтобы в богословских учебных заведениях, семинариях и различных католических учреждениях проповедовали, разъясняли и углубляли знание здорового учения106. Да услышат богословы, пастыри и все, кто занимается обучением, законоучительством и нравственным воспитанием, слова Павлова призыва, и да уберегутся они, сознавая свои задачи, от того серьезного проступка, каковым является измена истине и собственному призванию путем проповеди личных мнений, противоречащих Евангелию жизни, верно представленному заново и истолкованному в нашем учительстве.
Проповедуя это Евангелие, мы не должны бояться сопротивления и непопулярности, но, наоборот, должны отвергать всякие компромиссы и двусмысленности, которые уподобили бы нас веку сему (см. Рим 12,2). Мы должны быть в миру, но не от мира (см. Ин 15,19; 17,16), черпая силы у Христа, Который смертью Своею и воскресением победил мир (см. Ин 16,33).
"Славлю Тебя, потому что я дивно устроен" (Пc 139/138,14): восхвалять Евангелие жизни
83. Мы посланы в мир как "народ для жизни", и потому наша проповедь должна вестись также путем восхваления Евангелия жизни в прямом смысле слова. Более того — именно восхваление, благодаря впечатляющему красноречию своих жестов, символов и обрядов, должно стать ценным и важным способом явления красы и величия Евангелия жизни. С этой целью прежде всего следует лелеять в нас самих и в окружающих созерцательный подход107. Он порождается верой в Бога жизни, Который создал каждого человека и дивно его устроил (см. Пc 139/138,14). Этот подход свойствен тому, кто видит жизнь во всей ее глубине, кто способен узреть ее бескорыстие и красоту, а также принимает ее как призыв к свободе и ответственности. Тому, кто не пытается захватить все реально существующее для себя, но принимает его как дар, в каждой вещи открывая отблеск Творца, а в каждом человеке — Его живой образ (см. Быт 1,27; Пc 8,6). Кто сохраняет такой подход, тот не падает духом, когда видит больного, скорбящего, отверженного или умирающего; все эти состояния он принимает как побуждение к поискам смысла и как раз в таких обстоятельствах становится способен, посмотрев в лицо человеку, обнаружить призыв к встрече, диалогу, солидарности.
Пора уже всем нам принять такой подход и заново научиться чтить и уважать каждого человека, исполнив сердце религиозным восторгом, как советовал нам Павел VI в одной из своих рождественских проповедей108. Новый народ искупленных, который принял такой созерцательный подход, не может выразить это иначе, нежели гимнами радости, хвалы и благодарения за бесценный дар жизни, за тайну призвания каждого человека к уделу в жизни благодати и к вечному бытию в общении с Богом Создателем и Отцом.
84. Восхвалять Евангелие жизни означает воздавать честь Богу жизни — Богу, Который дает жизнь: "Мы должны восхвалять Жизнь вечную, от которой происходит всякая другая жизнь. От нее получает жизнь, по своей мере, всякое существо, которое так или иначе имеет удел в жизни. Эта Жизнь Божия, сущая превыше всякой другой, животворит и хранит жизнь. Всякая жизнь и всякий жизненный процесс исходит от сей Жизни, которая перерастает всякую жизнь и всякое первоначало жизни. Ей обязаны души своей неуничтожимостью, так же, как благодаря ей живут все животные и растения, в которых отголосок жизни более слаб. Людям, существам из духа и материи, сия Жизнь дает в удел жизнь. Когда затем наступает время оставить ее, сия Жизнь силой своей преизбыточной любви к человеку преобразует нас и призывает к себе. И не только: она обещает привести нас душою и телом к совершенной жизни, к бессмертию. Недостаточно сказать, что сия Жизнь жива: она есть Зачаток жизни, Первопричина и единственный Источник жизни. Каждое живое существо должно созерцать ее и любить: из сей Жизни проистекает вся жизнь"109. Так и мы по примеру псалмопевца в личной и общей ежедневной молитве хвалим и благословляем Бога, Отца нашего, Который соткал нас в материнской утробе, видел нас и возлюбил, когда мы созидаемы были втайне (см. Пc 139/138,13. 15-16), и, исполнившись великой радости, взываем: "Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это" (Пc 139/138, 14). Воистину "эта смертная жизнь — несмотря на ее тяготы, ее неисследованные тайны, скорби и неизбежную бренность — есть нечто необычайно прекрасное, чудо всегда новое и захватывающее, событие, заслуживающее, чтобы его воспевали с радостью и преклонением"110. Более того, человек и его жизнь предстают перед нами не только как одно из самых великолепных чудес творения, ибо Бог оделил человека почти Божественным достоинством (см. Пc 8,6-7). В каждом рождающемся ребенке и в каждом человеке, который живет или умирает, мы видим образ славы Божией: эту славу мы восхваляем в каждом человеке, знамении Бога живого, иконе Иисуса Христа.
Мы призваны выражать восхищение и благодарность за жизнь, полученную в дар, и с радостью принимать и передавать Евангелие жизни не только личной и общей молитвой, но прежде всего богослужением литургического года. Здесь на первое место нужно поставить таинства — реальные знамения присутствия и спасительного действия Христа Господа в христианской жизни: они дают людям удел в жизни Божией, обеспечивая им необходимую духовную энергию, чтобы те могли осуществить полный и истинный смысл жизни, страдания и смерти. В литургических богослужениях, особенно в литургиях таинств, благодаря тому, что заново открывается подлинный смысл этих обрядов и они получают должную оценку, все лучше будет выражаться полнота истины о рождении, жизни, страдании и смерти, что поможет людям переживать эти реальности как участие в пасхальной тайне Христа умершего и воскресшего.
85. Восхваляя и проповедуя Евангелие жизни, надо также уметь оценить и использовать жесты и символы, которых так много в различных культурных традициях и народных обычаях. Это проявления и формы взаимопонимания людей, выражающих с их помощью в разных странах и в рамках разных культур радость при рождении новой жизни, почитание каждого человеческого существа и готовность защищать его, заботу о скорбящем и нуждающемся, близость к старику и умирающему, сострадание в трауре, надежду и чаяние бессмертия.
В таком контексте, памятуя также о предложении кардиналов, собравшихся на консисторию в 1991 г., я предлагаю, чтобы каждый год во всех странах праздновался День Жизни, как это уже делается в некоторых странах по инициативе местных конференций епископатов. Надо, чтобы этот праздник готовился и отмечался при активном участии всех членов поместной Церкви. Его основная цель — пробуждать в совести людей, в семье, Церкви и гражданском обществе чуткость к смыслу и ценности человеческой жизни в любой ее момент и во всяком состоянии; особенно надо показывать, сколь великое зло — прерывание беременности и евтаназия, но не обходить молчанием и других моментов и аспектов жизни, которые следует каждый раз тщательно рассматривать в контексте изменчивых исторических условий.